Создание Новоишимской (Горькой) линии в северном регионе Казахстана.

СТАТЬИ О ПЕТРОПАВЛОВСКЕ.


НАШ ДОМ


Наш Дом

ПОГОДА



КАЛЕНДАРЬ


Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс

НОВОСТИ







Яндекс.Метрика

Создание Новоишимской (Горькой) линии.


Отрывки из работы профессора, кандидата исторических наук Айбека Шалгимбекова, "История военного продвижения и закрепления Российской империи в северном регионе Казахстана (вторая половина XVIII-первая треть ХІХв.)." 2010г


Для обеспечения политического, экономического и военного присутствия Российской империи в киргиз-кайсацких степях потребовалось проведение ряда мероприятий. Первым из них стала модернизация Ишимской военной линии и ее перенос южнее на 200 верст.





Строительство Новоишимской линии рассматривается нами как важное условие колонизации казахских земель Россией. Вместе с тем, в историографии дореволюционного и советского периода перенос линии на территорию кочевий Среднего жуза мотивировался тем, что эти земли, якобы, не были никем заселены. Так, в многотомной «Истории Сибири» пишется, что «территория лесостепей южнее Ишимской линии до реки Камышловой и горько-соленых озер, оставалась никем не заселенной. Лишь изредка появлялись здесь татары-звероловы, русские промысловики, крестьяне и казаки, приходившие для охоты и рыбной ловли» [162, с. 181-182].

жузы

Однако, это утверждение может быть опровергнуто сведениями современника той эпохи Г.Ф. Миллером в «Статье о древностях сибирских», он свидетельствует, что «страна между Обью и Иртышом, как я был в Сибири, еще никто ходить не смел, потому что там киргис-казаки почти непрестанно разъезжали и не так еще, как ныне, крепостями ограждены были» [9, с. 518]. На основе сибирских грамот, приведенных Г.Ф. Миллером можно судить о том, что «Казацкая орда» рассматривалась, как реально существующее объединение в данном регионе еще до прихода русских в сибирскую сторону.




Таким образом, строительство Новой линии от Тобола до Иртыша, значительно южнее старых ишимских форпостов, вызывалось реализацией геополитических интересов Российской империи в этом регионе, а не только соображениями местного характера, осуществлением части развернутого плана переноса имперской границы на юг на огромном пространстве от Волги до Алтая.


от Волги до Алтая

Проект обер-секретаря Сената И.К. Кириллова о переносе русской государственной укрепленной границы с Закамской черты (Самара - Бугульма) на юго-восток от Башкирии, претворенный в жизнь оренбургским губернатором Неплюевым (1742-1758гг.) получил свое дополнение и в проведении Новой сибирской линии, в соответствии с новыми границами на Южном Урале.


Ива́н Ива́нович Неплю́ев
И.И. Неплюев проявлял к строительству Новой линии исключительный интерес. Он продвигал этот вопрос в Сенате и давал полезные указания сибирскому военному начальству. Для него (И.И. Неплюева) Новая линия представлялась естественным продолжением оренбургских укреплений, и он в письме от 3-го сентября 1746г. выразил мысль, что при построении крайней на Тоболе Звериноголовской крепости «здешняя Уйская и Новая Сибирская (линии), також и форпосты, способно совокупятся» [54, с. 21].

Местные соображения: неудобная растянутость старой Ишимской линии, ее глубокое западение в сторону Сибири, ее коммуникационное значение - играли, конечно, тоже не последнюю роль в деле строительства. Но были также и внешнеполитические расчеты. Они более всего заставляли царизм насторожиться и ускорить постройку линии. Агрессивная Джунгария угрожала существованию иртышских крепостей. Ввод в Сибирь в 1745 г. пяти полевых полков был первой реальной мерой защиты от джунгар. Надо напомнить, что и русско-китайские отношения в том время были слишком натянутыми. Многотысячная китайская армия, стоявшая у Иртыша, была предметом обширной и активной переписки сибирского командования с Петербургом. С целью оказания давления на Китай, немного позднее возведения Новой линии, начато было строительство Новокузнецкой линии. Перенос Ишимской линии на юг значительно сокращал коммуникации с Иртышом, и военные русские укрепления отдалялись от сибирских селений. Внезапная опасность набега неприятелей на русские поселения отпадала.

Решающим обстоятельством ускорения постройки Новой линии явилось и начатое в 30-х годах ХѴІІІ в. наступление на казахскую степь. И.И. Неплюев первый подал мысль надвигаться на степь путем сплошной линии укреплений. «Запасный план» был составлен И.И. Неплюевым в начале 1744г. Этот план содержит проект военного окружения казахов со стороны Урала и Сибири путем концентрации на границе регулярных воиск и мобилизации местного как русского, так и не русского населения, чтобы действовать не одним корпусом, и с разных сторон.

Предполагалось двигаться на степь со стороны пяти направлений: первое от Яицкого городка, второе от Оренбурга, третье от Орска, четвертое от новой Уйской линии, пятое от Сибирской линии. Далее И.И. Неплюев представил в этом плане проект масштабов мобилизации и распределения, как регулярных, так и не регулярных воиск по опорным пунктам. План был утвержден Сенатом с оговоркой, что проведение его в действие должно последовать, если со стороны казахов обнаружится неприятельские действия по отношению к России [136, с. 48].

Это политическое завещание И.И. Неплюева служило для царизма постоянным руководством. Оренбургская и Уйская линии отстраивались в конце 1730-х - начале 40-х годов. Они лежали значительно южнее Ишимской и лучше были укреплены. С организацией этих линий Ишимская линия, если бы она осталась в нетронутом виде, представляла бы наиболее уязвимую часть укреплений, поскольку форпосты на ней находились в среднем на расстоянии 30 верст друг от друга, в то время, как на Оренбургской и Уйской линиях они были значительно ближе.

Сибирское командование определяло цели основания новых укреплений в следующем: «охранение границы и пересечение перелазов неприятельских; частые повседневные разъезды, коими усмотреть воровские тракты будет можно; людям и лошадям будет облегчение, коммуникации благонадежнее и разъезды продолжать не так будет трудно» [54, с. 16]. Из этого рапорта на имя С.В. Киндермана мы видим, что намечаемые цели новых укреплений, в основном, предназначены против кочевого населения Северного Казахстана, что в дальнейшем и предопределило характер отношений линейных властей с казахами.

Надо отметить, что параллельно с планируемым переносом Ишимской линии одновременно началась строиться Оренбургская линия, которая шла на соединение с ней.


Оренбургская линия

Оренбургская линия

Еще в начале 1740-х годов подполковник В. Кутузов составил проект Новой линии от форпоста Чернолуцкого на Иртыше до форпоста Утяцкого на Тоболе. С этим проектом согласился сибирский губернатор Сухарев. Однако с появлением в Сибири С.В. Киндермана кутузовский проект подвергся осуждению, и премьер - майору Сташкееву и геодезии поручику Шишкову было поручено составить новый проект, который и получил одобрение.

Но B. Кутузов выступил против нового проекта, так как по ней линия проходила через горько-соленые озера, а в его проекте линия шла севернее и избегала неблаогриятные места для проживания. В обоих проектах предполагалось линию сделать земляной и сплошной.

Так, оба проекта попали в руки И.И. Неплюева, который отверг проведение земляной линии и счел такую линию излишней и убыточной. Так, по проекту В. Кутузова для ее проведения намечалось использовать 9900 человек. Но И.И. Неплюев полагал, что против степных народов достаточно иметь прерывистую линию крепостей и редутов, подобную Оренбургской и рекомендавал целиком перенести строительный опыт Оренбургской линии на Новую линию. Оренбургские крепости были выстроены « без всякого для казны расхода, людьми, которые и гарнизоны в них содержат. Да солдатам для обзаводства же выдано железо, топоры и косы, заработной платы не было» [54, с. 19-20]. Неплюевский совет был полностью принят, и из этого мы видим, что Новоишимская линия возвигалась регулярными армейскими подразделениями, при этом государственная казна не несла значительных расходов.

15 мая 1746 г. последовал указ Сената сибирскому губернатору Сухареву о том, что С.В. Киндерман находит линию В. Кутузова неудобной. «Либо многие угодья, сенокосья, хлебопахотные места, звериные и хмелевые промыслы будут находиться вне линии. При том же эта линии ведена криво. Линия же Сташкеева ближе, угодья остаются внутри ее, на содержание ее потребно менее людей, места сухия. В. Кутузов же, следуя местами, где проходил Сташкеев, не нашел пресной воды и вообще сомневается в достаточности ея по всей линии» [163, л. 2-5].

Но Сташкеев остается при своем мнении, тогда Сенат поручил самому C.В. Киндерману осмотреть эти места с геодезистами и инженерами, «и мнение свое, где прямее и способнее можно провести линию, и ландкарту, вновь сделанную с назначением линии, прислать в Правительствующий Сенат» [54, с. 20].

Мы хотим дополнить этот эпизод истории новым документом. Так, нами был выявлен интересный факт о секретном разведывании Новой линии с указанием мест, удобных для крепостей от Тобола до Иртыша [164, л.

111-115]. Летом 1746 г. С.В. Киндерман лично осмотрел места предполагаемой линии и, взяв за основу проект Сташкеева - Шишкова, внес в него незначительные изменения. С северной стороны казахской степи, вместо прежней Ишимской линии, слишком длинной, пилообразной и изгибавшейся внутрь Тобольской губернии, генерал С.В. Киндерман признал полезным протянуть впереди нее новую линию от Омска к Оренбургской губернии до крепости Звериной головы. Когда окончательный вариант попал к И.И. Неплюеву, тот отозвался о нем положительно: «И понеже все оное расположение, елико мне ситуация тамошных мест ведома есть, так кажется, назначена, как того Ея Императорского Величества высокий интерес требует. Того ради я к тому со своей стороны прибавить ничего не имею, как токма с оным, его генерал- майора Киндермана, расположением согласуюсь» [54, с. 21].

При проектировании линии были учтены характерные местные географические особенности. Если взглянуть на физическую карту Омской области и Северного Казахстана, то среди множества разбросанных озер мы обращаем внимание на цепочку понижений, вытянутых с востока на запад вдоль железной дороги Омск - Петропавловск. Как раз здесь между десятками больших озер, болотистых низин, солончаковых понижений изгибается речка Камышлов.

Камышловый лог
Долина реки Камышлова является естественным рубежом, и поэтому, по нашему мнению, послужила пограничной линией. Именно здесь по плану С.В. Киндермана должны были строиться укрепленные пункты, а промежутки между озерами, которые были доступны для перехода и назывались местными жителями «мостиками», которые позднее перекрывались рогатками.

Утверждение Сенатом окончательного варианта Новой линии последовало не так скоро, через пять с половиной лет. Мы предполагаем, что к этому времени правительство заняло выжидательную позицию, шел расчет обстановки внешнеполитических отношений с Джунгарией, с Китаем, да к тому же к этому времени обострились и казахско-джунгарские и казахско-китайские отношения. Это в первую очередь, связано с распадом Джунгарского ханства после смерти в 1745г. Галдан-Цэрэна. Россия в данный момент проводила осторожную дипломатию в этой ситуации и была заинтересована в твердых пророссийских ориентациях родоправителей Среднего жуза, особенно султана Аблая. И поэтому после предварительных отшлифовок только в 1752 г. Сенатом утверждается проект исправления Ишимской линии.

Новая линия, названная Горькой или Пресногорьковской, значительно выдвинута на юг, выправлена и составляет сплошную линию укреплений от реки Тобол (крепость Звериноголовская) до Омской крепости. Сенатский указ от 26 марта 1752 г. на имя С.В. Киндермана о постройке Новой линии не застал адресата в живых, но строительство Новой линии началось летом этого же года и велось планомерно, с учетом требований военно-инженерной техники.

Здесь нужно пояснить, что в фортификационном отношении пограничные линии и их крепости отличались простотою своего устройства. Выражение «крепость» означало в то время просто поселение, огражденное бревенчатым частоколом, рвом и рогатками. Только немногие крепости, такие как: Омская, Семипалатинская, Ямышевская, Усть-Каменогорская и Петропавловская были устроены с земляным валом по системе французского военного инженера XVII в., маршала Франции Вобана. Под его руководством была выстроена цепь военных укреплений вдоль границ Франции, они отличались надежностью и простотою, строились с учетом рельефа местности. При такой системе широко применялись длинные окопы и траншеи, внедрялась бастионная линия защиты.

Решено было строить линию от урочища Звериной Головы на Тоболе до Омской крепости, протяженностью 565 верст. Предполагалось построить 2 шестиугольные и 9 четырехугольных крепостей, 33 редута и 42 маяка. Для строительства нарядили из тамошних войск 3642 человека. (1290 чел. регулярных, 2352 чел. нерегулярных), «которым людям те крепости строить без платы из казны Ея Императорского Величества заработанных денег» [87, с. 72]. Для прикрытия работ от набегов казахов велено выставить на строительство один полк. Официальная мотивировка нового строительства отмечала, что крепости и редуты сооружаются «к лучшему защищению сибирской стороны от набегов киргиз-кайсацких и для обуздания тех орд кочующих в Сибирской стороне, от своевольностей, и чтоб оный народ содержан был в подданнической должности» [54, с. 22].

Строительство намеченных крепостей и редутов было начато одновременно на всех местах летом 1752 г. руками солдат Вологодского полка и казаками Ишимского нерегулярного полка и велось ускоренными темпами. Все крепости и редуты были заложены в июне - августе 1752г. В архиве были найдены даты (даны по старому стилю) закладки следующих крепостей: Петропавловской - 29-го июня, Звериноголовой - 22-го июня, Пресногорьковской - 18-го июня, Пресновской - 30-го июля, Становой - 31-го августа [166, л. 141-167].

Количество рабочих соответствовало числу, намеченному Сенатским указом. В строительстве шестиугольной крепости было задействовано 300 человек, четырехугольной - 200, редута - 30 и маяка - 6 человек. На постройке главной на линии крепости святого Петра в июле 1752 г. было занято 297 человек, начальником строительства этой крепости был поручик Трейблут [166, л. 141-142]. Сооружения крепости и зданий, заготовка леса и сена осуществлялась силами 930-ти казаков Ишимского полка. Солдаты работали в течение 12-ти часов в сутки без оплаты, было плохое питание. В тот год рано наступили холода, все это вызвало массовые болезни, побеги строителей. К концу первого месяца строительства в бегах было 190 человек [165, л. 139]. За три с половиной месяца, к 17 октября, в крепости святого Петра построили городовую стену, четыре батареи, ворота с башней, штабной дом, офицерскую светлицу, 10 казарм, конюшню на 120 лошадей, 2 провиантских магазина. Надлежало еще соорудить ров, вал, пороховой погреб, рогатки, малые батареи. В остальных крепостях были готовы стены и батареи [166, л. 525]. Со старых Ишимских форпостов перевезли артиллерию - 17 пушек, 17 ящиков, мешков картузных с порохом - 1132, картузов с ядрами - 30, ядер чугунных - 1118 и прочие припасы [166, л. 641-642].

На зиму в крепости было оставлено 90 драгун для несения охранной службы, а также солдаты Ишимского полка для продолжения строительства с весны 1753г [165, л. 162-165]. К лету 1753г. были частично не достроены бастионы и совсем не начаты земляные работы. С этой целью принимается ряд мер о достройке крепостей на Новой линии. В найденных архивных материалах расписывается распределение средств и количество людей на различные виды работ в крепостях Св. Петра, Полуденной и др. [168, л. 129135]. В 1756 г. в Петропавловской крепости не были еще готовы несколько батарей, 12 казарм, пороховые погреба [167, л. 224].

Укрепления Новой линии сооружались одновременно на всем ее протяжении, возводились крепости редуты маяки - Пресновсое, Кладбинское, Становое, Кривоозерное, Бишкульское, Полуденское, Лебяжье - всего 1- крепостей, 31 редут и 40 маяков [168, л. 2]. За это лето в крепости Пресновской возвели из березового леса 2 казармы, офицерскую светлицу, несколько амбаров, покрытых дерном. Все это было огорождено деревянным забором в столбах. На 4 углах стен, отграничивающих площадь около 1 га, были установлены пушечные батареи. По контуру укрепления, в 20 м впереди стены, были установлены рогатки, а еще далее, в поле - надолбы [169, с. 19].

На территории современной Костанайской области между озерами Пресным и Горьким 27-го июля 1751г. было заложено укрепление Пресногорьковское, которое было нанесено уже в 1753г. на карту Российской империи. Это было первое русское поселение на территории области.

На территории Пресногорьковской крепости располагался личный состав Олонецкого, Нишебургского, Вологодского казачьих нерегулярных полков в количестве примерно 150 человек. Гарнизон крепости пополнялся, и к 1755г. достиг 257 солдат и офицеров, 11 казаков из татар. За слободой находился небольшой лагерь из 45 башкир и татар под начальством сотника [170, с. 41]

В 1765 - 1772 гг. в Крепости святого Петра шли крупные земляные работы, на которых использовались колодники. Так, в 1769 г. на работе было занято 167 колодников, в 1772 г. - 197. К этому времени крепость была обведена земляным валом и рвом [171, л. 13; 177].

Строительные работы еще не были завершены, когда с наступлением осени участились побеги выписных казаков, т.е. крестьян, зачисленных в казачество, и крестьян Ишимского и Тобольского уездов, привлеченных к строительству линейных объектов. Только за 20 дней сентября со строительства сбежали 13 человек. Поэтому решено было людей распустить, оставив гарнизон драгун и солдат численностью 51 человек с 30 лошадьми [172, л. 75].

Ввиду массовых побегов выписных казаков и крестьян, многочисленных жалоб на «убожество, голод, нищету, разорение хозяйств», прямых столкновений воинских команд с «шатающимися партиями», сибирский губернатор распорядился о «неопределении впредь выписных казаков в работы по требованию военных команд», [173, л. 136] с чем согласился Сенат, издав Указ от 25 августа 1755 г., в котором повелел «выписных казаков не трогать» [173, л. 146].

К 1755 г. основные работы на линии были завершены, однако чисто военное значение ее нельзя преувеличивать. В 1757 г. старший командир сибирских линий так характеризовал ее состояние: «Линия весьма неспособная объявляется и только одним званием именуется, а в самом деле ни малейшего закрытия не имеется, и в худом состоянии находится, и маяки поставлены в неудобных местах... В Сибири линии нет, а то, что называется, оные токмо пребывают на некотором расстоянии построенные крепости и редуты деревянные, а между ними никакого прикрытия нет. и маяков, кроме одного, по 1756г. не бывает» [174, л. 275-276].

В основном вся линия была закончена к 1758 г., за исключением земляных работ, затянувшихся еще на более чем на 10 лет. Первоначально возвели 44 укрепления: 2 шестиугольных крепости, 9 четырехугольных крепостей и 33 редута. Укрепления были построены друг от друга на расстоянии 8,5 - 19 верст. Между ними находились маяки. Вся линия была поделена на две дистанции: Тобольская, от шестиугольной крепости Звериноголовая на Тоболе, до редута Кривоозерная длиною 285,5 версты. Далее 135-верстна Ишимская дистанция от шестиугольной крепости Петропавловская до редута Иртышский.

Рассматривая карты архивных фондов Омска, Оренбурга и СанктПетербурга, Петропавловска XVIII - ХІХвв. и сопоставляя их с данными описаний края Н.П. Рычкова [17, с. 338-343], Г.Н. Потанина [54, с. 15-20] и других исследователей можно выстроить следующую линию укреплений в таком порядке. Если следовать от реки Тобол к Иртышу, то цепь возведенных укреплений была такова:
Шестиугольная крепость Звериноголовая на Тоболе;
Редут Алабугский - в 16 верстах от Звериноголовой,
Редут Песчаный - в 19 верстах от предыдущего,
Редут Пресновский - в 12 верстах,
Крепость Пресногорьковская - в 12 верстах,
Редут Березовый - в 11 верстах,
Редут Пресногорьковский - в 12 верстах,
Редут Семиозерный - в 16 верстах,
Крепость Кабанья - в 7 верстах,
Редут Избной - в 14 верстах,
Редут Второй Пресновский - в 15 верстах,
Крепость Пресновская - в 12,5 верстах,
Редут Первокресный - в 13 верстах,
Редут Болотный - в 8 верстах,
Редут Преснокладбинский - в 9 верстах,
Крепость Пресносенжарская - в 10 верстах,
Редут Сарапульский - в 9 верстах,
Редут при озере Дубровном (еще назывался Пресноозерным) - в 10,5 верстах,
Крепость Становая - в 11,5 верстах,
Редут Гагарий - в 10 верстах,
Редут Кривоозерный - в 28 верстах.
Шестиугольная крепость святого Петра (или Петропавловская) - в 15 верстах от редута Кривоозерного,
Редут Болотный - в 15 верстах,
Редут Плоский - в 11 верстах,
Редут Междуозерный - в 10 верстах,
Редут Камышловский - в 10 верстах,
Крепость Полуденная - в 10 верстах,
Редут Ганькинский - в 11 верстах,
Редут Нагорный - в 8 верстах,
Редут Медвежий - в 11 верстах,
Редут Чистый - в 19 верстах,
Крепость Лебяжья - в 15 верстах.
И последней была Тарская дистанция, длиною 145 верст:
Редут Тарский - в 15 верстах,
Редут Лосевой - в 10 верстах,
Редут Соленоозерный - в 13 верстах,
Крепость Николаевская - в 13 верстах,
Редут Горький - в 13 верстах,
Редут Волчий - в 11 верстах,
Крепость Покровская - в 14 верстах,
Редут Озерный - в 15 верстах,
Редут Дубровный - в 13 верстах,
Редут Степной - в 8,5 верстах,
Редут Мельничный - в 13,5 верстах,
Редут Иртышный - в 9,5 верстах.

От Иртышного редута до Омской крепости было 10,5 верст. Вся длина Новоишимской линии составила 565,5 верст. По сравнению со Старой линией сокращение длины было значительным (Старая линия имела длину 985 верст).

Фотокопий карт из ЦГА ВМФ РФ, для представления общего вида с точки зрения военно-инженерного строительства.

Пресновская крепость
план крепости Пресновской с окрестностями,

Пресновская крепость
план редута Ганкина с окрестностями,

Пресновская крепость план редута Дубровного с окрестностями.


Столь обширное количество форсированно построенных укреплений впечатляет своим масштабом, скоростью построения и стратегически верно выбранным расположением. Это удалось благодаря тому, что этим занимались армейские регулярные части. Для такой масштабной военно-стратегической операции необходимо строго регламентированная военно-командная система. Это еще раз доказывает, что в продвижении империи в регионе первыми играли роль не казаки, а воинские части.

Такое сокращение длины военных коммуникаций почти на 400 верст позволило значительно уменьшить расходы на содержание линий. Увеличить обороноспособность и эффективность границы крепостей более кратким путем, соединивших Оренбургскую и Иртышскую линию. Это позволяло властям быстрее реагировать на любые происшествия в регионе, улучшить связи между гарнизонами крепостей, что для армейских подразделений имеет немаловажное значение.

Но выбранная трасса имела крупный недостаток в питьевой воде. Еще описание линий 1753 г. отмечает непригодность воды.

Редут Степной «вода осолотковата, видом красна, в зимнее время бывает великий запах и в полуверсте рыт колодезь, в котором вода солодковата».

Редут Дубровный: «вода солона и зимою в пойло лошадям негодна, рыт колодезь, в котором вода солоновата».

Редут Озерной: «вода в озере солодковата, а в зимнее время кисла и запах».

Редут Волчий: « вода солона, а в зимнее время горька, копана два колодезя, в которых вода по нужде в пищу годна, а для поения лошадей и в зимнее время снег тают» [175, л. 217-224].

Так, на Тобольной дистанции, из 21 укрепления 3 имели солоноватую воду; на Тарской дистанции только в 2 редутах оказалась годная вода, а в 10 - негодная; на Ишимской дистации имелась пресная вода в 6 укреплениях, в 5 - соленая. Хуже всего обеспечивался водой участок от Петропавловской до Омской крепостей, составлявший половину всей Новой линии (280 верст) [175, л. 217-224]. Поэтому линия укреплений заслуженно стала называться Пресногорьковской.

Недостаток воды быстро дал о себе знать. Рытье колодцев в местностях с солеными водами, в большинстве случаев давало ту же горько-соленую воду.

Ошибки Киндермановского проекта пришлось вскоре исправлять, перенося часть укреплений на новые места с пригодной водой. Первым подобным мероприятием было уничтожение в 1756 г. Нагорного редута, так как воду для него надо было брать из колодца, находившегося в 2 верстах. Строения его были сломаны « до основания, дабы прикрытия неприятелю не следовало» [167, л. 123-125].

Немного позднее произошло частичное изменение Тарской дистанции. Командир корпуса И.В.Фрауендорф в 1759 г. представил сибирскому губернатору Ф.И. Соймонову

Фёдор Иванович Соймо́нов
Фёдор Иванович Соймонов, губернатор Сибири

мнение о необходимости переноса и уничтожения некоторых укреплений: «...Итак вместо оных редутов, можно наполовине тракта между 3 крепостей и редутов, где расстояния прибудет, учредить маяки, кои для безопасности обнести заплотом или полисадом. И находящихся в оных для караулов и разъездов почаще сменять» [176, л. 123-125]. Ф.И. Соймонов согласился с мнением И.В. Фрауендорфа. И на их представление последовало распоряжение из Военной коллегии: «Николаевскую крепость с 3 редутами на новые места воинскими людьми перенести, а построить оные, как наискорее возможно» [177, л. 641-643].


План переноса крепостей

В мае 1761 г. началось новое строительство, закончившееся к осени. Были выстроены крепость и 2 редута: Волчий и Пустоозерный, Дубровный был уничтожен. Вскоре был уничтожен и вновь отстроенный Пустоозерный редут.

И.В. Фрауендорф выдвинул предположение построить дополнительный редут на Тобольной дистанции между редутами Гагарьим и Кривоозерным, поскольку между ними «имеетца расстояния 27 верст. . еще вновь 1 редут построить.» [176, л. 123-125]. Скопин редут, который позднее стал называться крепостью, был построен в 1767 г. В отличие от других укреплений он был шестиугольным, не имел деревянной стены, а был обведен земляным валом, вокруг которого был вырыт ров. Ворота крепости одновременно служили и для проезда, и для защиты, над ними помещалась артиллерийская батарея. Устройство этого редута считалось лучше остальных. Земляной вал, сделанный вместо деревянной стены из-за недостатка леса, оказался более совершенной защитой. Даже много лет спустя, в 1807 г., высказывалось мнение, что укрепления типа Скопинского редута «вероятно со временем иметь будут и все прочия крепости и редуты» [178, с. 992].

Последнее новое строительство на линии относится к 1798г., когда был издан указ Военной коллегии о строительстве двух редутов вблизи крепости Пресногорьковской: Преснокамышенского и Крутоярского. Ими были заграждены открытые места, через которые казахи заходили внутрь линии [179, с. 219]. Примечательно, что к строительству этих редутов привлекались колодники, о назначении их на работу на Сибирские линии был дан указ Сената «1798г. Августа 2. Объ отсылки части преступниковъ на Сибирскіе линіи» [180, с. 330]. В обнаруженных нами архивных документах подтверждено направление 287 ссыльных колодников на Горькую линию [181, л. 102; 122].

Что касается военно-инженерной стороны строительства укрепленных пунктов, то их качество оставляло желать лучшего. Так, по описаниям многих авторов П.И. Рычкова, С.В. Андреева, Г.Н. Путинцева, Г.Е. Катанаева, Г.Н. Потанина и др. внешний вид отстроенных укреплений не представлялся грозным.

Рассматривая архивные документы о расходах строительных материалов на линии, мы выявляем, что в основном, укрепленные пункты сооружались из дерева: палисады, бастионы, надворотные башни, жилые постройки, рогатки, надолбы. Внутреннее пространство крепостей в поперечнике равнялось от 70 до 100 саженей, а редутов от 30 до 40 саженей. Внутри стен находились казармы, офицерские светлицы, штабной дом, пороховые погреба, сараи, магазины (склады). Позднее к этим постройкам добавились в крепостях еще и церкви. Все постройки были из березового леса и покрыты были берестой или дерном. Дома, крытые тесом или дранкой были редкими явлениями [182, л. 5054].

На постройку шел недорогой ходовой местный стройматериал; труд привлеченных рабочих не оплачивался, к строительству была привлечена дармовая рабочая сила из числа военных, выписных казаков, крестьян, ссыльных. Часть израсходованных средств шла из сбора ремонтных пошлин, торговых сборов и различных поборов с местного населения. Все это свидетельствует о том, что «запасный план» И.И. Неплюева был выгоден казне.

О военном характере этих построек говорило наличие в углах батарей. Стены были деревянными, высотою до 2 саженей, с бревнами поставленными вертикально. Ворота помещались в единственной башне [182, л. 50-54]. Крепости и редуты были четырехугольными, за исключением Петропавловской, Звериноголовой и Скопиной, построенных в виде шестиугольной звезды.

Внутри крепостных стен было очень тесно, высказывались мнения о необходимости увеличения размеров укреплений, но в жизнь они не проводились. И.В. Фрауендорф являлся сторонником расширения площади укреплений: «А пониже... на Новой линии ныне заложенные крепости... весма тесны... неоминуемо надобно те крепости сделать гораздо простране» [176, л. 123-125]. В 1771 г. крепости усиливаются земляными рвами и валами, что делало их мощными военными укреплениями. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до настоящего времени остатки сооружений.

Так, нами представлен снимок вида крепости Лебяжьей, расположеный в Северо-Казахстанской области, вблизи границы с Омском. Сжатый по сторонам четырехугольник вместе с бастионами похож на цветок с распущенными лепестками.


План крепости  Лебяжьей

Более внушительное впечатление, чем остальные укрепления производила Петропавловская крепость.

План крепости св. Петра

Построенная на высоком правом берегу Ишима по системе французского военного инженера Вобана, в форме правильного шестиугольника, в углах которой находилось 6 вместительных бастионов (2 из них смотрели в сторону Ишима), соединенными между собой земляными валами и деревянными стенами высотой около трех метров, крепость имела внутреннюю площадь около 2 га длиной стен по периметру более 4,3 км. В бастионах были установлены пушки, внутри крепости - арсенал, офицерские дома и казармы, а также гарнизонная церковь, конюшни и другие хозяйственные постройки. Внутренняя ширина крепости между стенами равнялась 72 саженям, наибольшее расстояние между внутренними углами двух противоположных бастионов - 150 саженей. В каждом бастионе было по 3 одноорудийных батареи. Внути стен находились: штабной дом, 3 офицерские светлицы, 4 казармы, 2 магазина, 2 пороховых погреба, 2 кордегардии у ворот, часовня, а 1766 г. взамен ее была построена деревянная церковь в честь апостолов Петра и Павла, именами которых называлась крепость. Крепостные ворота были устроены в башне. В 1772 г. в крепости существовали 2 башни: Тобольская и Омская. Вокруг стен шел ров, наполненный водой. Крепость была окружена рогатками и надолбами. В надолбах находились: 2 конюшни, кладовые, амбары, лазарет. Рядом с крепостью располагались предместья: на горе - верхний, под горой-нижний форштадт. Форштадты, в свою очередь, были обнесены рогатками и полисадами и имели в них ворота. На нижнем форштадте находилось двое ворот - Орские и Степные [183, л. 419].

Между крепостями Новоишимской линии располагались редуты. Все они по форме - сомкнутые квадратные укреплния. Размеры примерно 70Х70 метров. Внутренняя площадка прикрывается рвом и земляным валом.

Вскоре по указу Сената от 29 июля 1753 г. Звериноголовая крепость с редутом Алабутским была передана в полное ведомство Оренбургской губернии. Эта передача была вызвана тем, что с проведением Новой линии Куртамышская и Бакланная крепости Уйской линии, крайние к Новой, были упраздены, так как оказались внутри линии. Гарнизоны этих крепостей разместили в Звериноголовой крепости и Алабутском редуте [184, л. 143; 147, 152].

Несмотря на то, что старая Ишимская линия утратила свое назначение после строительства Новоишимской линии, ее опорные пункты (слободы Абацкая и Коркина, а также некоторые деревни оставались укрепленными). Так, в слободе Абацкой имелась деревянная крепость, обнесенная надолбами и рогатками, окруженная рвом; в деревне Кокуйской имелась крепость «обнесена рогатками, надолб нет». Караулы в форпостах несли служилые люди, в слободах и деревнях - крестьяне [185, с. 217-218].

Географические условия содействовали обороноспособности Новой линиии. Заболоченные озера между Ишимом и Иртышом, делали этот участок непроходимым ни для людей, ни для лошадей даже в летнее время. Крупные заболоченные пространства имелись и на западе от Ишима, например, между редутами Гагарьим и Кривоозерным. Линия все же была легко уязвима в летнее время в тех местах, где не было озер, а в зимнее время в любом месте, так как слабые гарнизоны не могли бы противостоять серьезному натиску нападающей конницы.

Другим мероприятием колониальных властей по укреплению Горькой линии было усовершенствование охранных мер по защите границы.

Новая линия рассекла Ишимскую степь на две части: северная, сибирская, в официальных документах получила название жилой стороны, а южная, лежащая вне линии, называлась степной стороной. Поскольку укрепления стояли друг от друга на 10 и более верст, для охраны границы приходилось делать между ними разъезды. Для выявления нарушения границ использовались так называемые лучки: в землю втыкались полукольцом прутья - при движении конницы они сдергивались. Подобное мероприятие, было малоэффективным, поэтому в 1758 г. последовало распоряжение фельдмаршала Бутурлина о выжигании травы «около крепостей и редутов и между оными, дабы воровские перелазы пресечь и опасности всякой миновать было можно». Траву рекомендовалось выжигать под ветер, «только с крайним осмотрением, чтоб не произошло от того какова вреда, чего ради поделать небольшие каналы» [186, л. 500-501].

Для исполнения данного приказа командир Сибирского корпуса предложил проделать сверхчеловеческую работу: по всей Новой линии вдоль дороги, идущей между укреплениями, на расстоянии от нее 50 саженей и далее, в степную сторону, вырезать сохами дерн» шириною на 6 шагов» самою прямою линией; вырезанный дерн сложить у обреза, наподобие маленького бруствера, разрушение которого позволило бы усмотреть переезд границы. Командир корпуса считал эту работу весьма полезной, так как на том месте, где вырезан дерн, трава не скоро вновь вырастает, и в случае пожара вырезанная полоса будет служить препятствием для распространения огня в жилую сторону. Эта работа должна была быть закончена в короткий срок, летом до сенокоса. На нее выходил весь линейный гарнизон, ее исполняли, где сохой, а где и ручным способом. Вырезать шестиметровой полосой дерн на расстоянии 985 верст - это была поистине непосильная работа, да и к тому же и не оправдывающая себя. Рвение начальства, однако, доходило до того, что даже предполагалось вырезать дерн по краю непроходимых болот: «ежели ж где случатца озера и мокрыя болота, то реченной дерн обрезать по самые те озера, а потом с другой стороны вести таким же порядком.» [186, л. 500-501].

Наконец, придумали еще новый способ установления нарушения границы. В 1771 г. всю границу по Новой линии опоясали изгородью из 2-х жердей, вставленных в столбики, высотою в 4 фута. При проезде конницы казахи разрубали жерди, где оставался их след вторжения.Запрещение переходить границу имело силу, как для казахов, так и для русских. Русские крестьяне и линейные жители шли в степь ловить рыбу, собирать хмель. Нарушителей границы при поимке отстегивали плетьми, в отношении казахов поступали строже. Указ Военной коллегии 1756 г. предлагал не допускать перехода казахов и их табунов на жилую сторону, «и в случае их в том сопротивлении и драк, поступали б с ними, яко со злодеями, военною рукою» [187, л. 325].

Однако, казахи, которые считали степь своей неотчуждаемой землей, не смирялись с надвижением русских на степь. Когда в 1765 г. к Пресногорьковской крепости прикочевал улус старшины Айтугана, то на предложение военных властей уйти отсюда, казахи ответили: «мы де не слушаем и прочь не идем, степная сторона наша, где хотим, тут и стоим» [182, л. 392].

Перегон табунов за линию не допускался даже для старшин, преданных России, как Кулсара. Каждый раз по особым обстоятельствам для него делались исключения. От казахов поступали многочисленные просьбы о разрешении перегонять скот за линию, особенно в период бескормицы. В прошении Аблая на имя императрицы есть такое заявление: « ... и табуны на вашу сторону перегнали не насильно, табуны на нашей стороне пропадают, а на вашей стороне не пропадут.» [188, л. 320].

2 сентября 1770 г. последовал указ Коллегии иностранных дел на имя командира корпуса И.И. Шпрингера, в котором высказывалось соображение о возможности допуска казахов за линию. В качестве довода для допуска выдвигалось мнение, что недружественные отношения с казахами, очевидно, и высказываются запрещением перехода на жилую сторону. К тому же со времени запретительного указа 1756 г. прошел уже достаточно срок и теперь казахам, «как уже отчасти и обращению с пограничнями жителями приобыкшим дозволение к перепуску табунов на Сибирской линии дать можно» [189, л. 50-56]. Однако, И.И. Шпрингер не был сторонником соображений Коллегии иностранных дел и в секретном письме от 7 января 1771 г. сибирскому губернатору Чичерину высказал свое мнение на данный вопрос. Приведем это письмо полностью.

На основе письма И.И. Шпрингера был разработан Коллегией иностранных дел и в 1771 г. издан указ о запрещении переходов, за исключением только тех владельцев, которые не вызывали сомнений в их преданности России. За Новую линию их табуны впускались на 20 верстное расстояние.

Командиром корпуса Н.Г. Огаревым до сведения командующих по линии был доведен «регистр, каких должно солтанов и старшин пропустить на здешнюю сторону с табунами по дистанции крепости святого Петра: Кулебак батыря, Байжигит мурзы, Байтуги Голдыбаева, Сарыголдак Хуле Утяшева, Асет батыря, Шайтана Ипанова, Булата Юбалина, Баубек батыря, Хутай Менды салтана, Барак батыря, Токберды батыря, Букунбай Анжигитова, Кунбагар Муратова» [190, л. 155а]. Из этого списка султанов и старшин Среднего жуза мы можем определить, что разрешение о пропуске через линию было одной из мер регулирования взаимоотношений с родоправителями. Это подробнее мы рассмотрим в третьем разделе.

В конце XVIII в. пропускать на жилую сторону стали на 25-30-ти верстное расстояние, без взятия аманатов, большие группы табунов. Например, в 1792 г. по Новой линии в начале декабря было впущено 48560 лошадей, 5260 голов рогатого скота, 8420 баранов, 319 табунщиков и 526 кибиток [191, л. 915; 924]. Конечно, пропуск табунов за линию спасал от гибели скот во время бескормицы, но он был вызван также желанием привлечь казахов на постоянное кочевье внутри линии. Царизм полагал, что после 40-летнего существования Новой линии, казахи не проявили попыток к серьезному сопротивлению, что они достаточно уже приучены и их без опасения можно переселять внутрь империи.

«Высочайший указ», данный на имя Н.Г. Огарева 15 июля 1788 г. «Именный данный Генерал-Поручику Н.Г. Огареву. - О переселении Киргиз-Кайсаков из дальних степей во внутренность России» предлагал идти навстречу казахам, пожелавшим переселиться в Россию: « . что некоторые из салтанов и старшин Киргис-кайсатской Средней Орды при всегдашнем наблюдении ими доброго поведения, исполнении безоговорчно приказаний линейных начальников и ненарушимом сохранении верности и усердия к нам, изъявляют желание к поселению из дальних степей во внутреннюю российскую сторону, и приемля за благо представления ваши» [192, с. 1086-1087].

Настоящий указ явился программой деятельности военных властей Новой линии на несколько лет. Царизм еще не решался продолжать движение на степь, но пробовал переселить казахов в имперские земли, освободить степь от кочевий, чтобы затем свободнее двигаться по ней. Часть казахов Среднего жуза переселилось за линию, и царские колонизаторы в разрез предлагавшегося поощрения казахов, сделали все, чтобы усилить гнет над ними. Переселившихся казахов обложили ясаком, что для них было неожиданностью. Правда, они знали, что в России берут ясак, но переселялись с уверенностью, что с них брать не будут. Доброжелательный к России, Кулсара еще в 1757 г. предлагал линейному начальству: «И по известию де, что со всех в Русе иноверцев ясак в казну берут, то и с них бы киргисцов брать. А только б он Кулсара со своими родственниками от платежа ясаку освобожден был» [193, л. 60-61]. Совет Кулсары нашел себе широкое применение. Царизм показывал явное намерение усилить давление на доверившихся казахов, давал им почувствовать свою видимую силу.

Такое изменение политики колониальной администрации в отношении казахов имела далеко идущие планы: с одной стороны, полученные доходы позволяли содержать военную линию в надлежащем виде и строить новые укрепления; с другой стороны, переселение ряда казахских родов за линию вело к разделению единого народа и его территории, что ослабляло сопротивление колонизации.

Таким образом, ведущую роль в реализации колониальных устремлений принадлежала Новоишимской (Горькой) линии, которая решала военные, дипломатические и экономические задачи. Основным способом осуществления этой политики являлось военное продвижение и постепенное наращивание военных сил для дальнейшего продвижения на Восток.

Устройство Новоишимской линии имело в этом плане большое значение.

- во-первых, даже, несмотря на относительную слабость фортификаций линий и не совсем высокие боевые качества ее гарнизонов, эта линия прикрывала юго-восточные рубежи России в начале от возможной агрессии Джунгарии, а затем и Китая;

- во-вторых, проведение Горькой линии, перенесенной южнее на 250 верст от ранее существовавшей Ишимской, создало условия для возрастания численности русского населения в этом регионе. А запретительными мерами к пересечению линии казахскими родами военные власти и центральные органы стремились усилить свое колониальное присутствие на границе, предвидя внешнеполитические осложнения. Главным элементом в осуществлении этой задачи стали военные: части линейных гарнизонов и нерегулярные войска, ставшие основой Сибирского казачьего войска;

- в-третьих, благодаря мерам правительства в отношении казачества (освобождение от казенного хлебопашества, разрешение меновой торговли, наделение землей, увеличение жалования и др.) и принудительной военной колонизацией, была решена задача обеспечения Горькой линии стабильными военными кадрами. К началу XIX в. все население линии было включено в состав Сибирского казачьего войска, явившегося главным проводником колониальной политики Российской империи в регионе;

- в-четвертых, строительство Горькой линии позволило отторгнуть у казахских родов Среднего жуза 70 тысяч квадратных верст земли, что соответствовало реализации плана И.И. Неплюева «надвижения на степь сплошной линией укреплений».

Таким образом, нисколько не умаляя значения линий как военно- оборонительных пунктов в середине XVIII в. от внешней угрозы как России, так и казахов, следует отметить перерастание к концу XVIII - началу XIX в. первоначальных функций в военно-наступательные, создавшие условия для последующей казачьей колонизации земель, изменивших политическую, экономическую и демографическую ситуацию в регионе. Для окончательного закрепления России в северном регионе Казахстана военного присутствия было недостаточно, требовалось его хозяйственное освоение и включение во внутренний рынок России. Осуществить это было невозможно без гражданской колонизации. Необходимо отметить, что первоначально высшее командование полагало, что гражданское население на линии не должно превосходить военное и что при крепостях и редутах желательно иметь «полезное население» - казаков, мастеровых и купцов. Крестьянская же колонизация линий считалась ненужной и крестьянам «настрого было заказано ни в коем случае не селиться ближе 40 верст к линии, и поселяться только деревней, а не в одиночку, однодворками». В случае нарушения этого условия крестьянские жилища уничтожались. Мнение высшего командования было обусловлено военным характером проникновения в данный регион, отсутствием надлежащих коммуникаций, постоянной угрозой гражданскому населению со стороны кочевников.

Говоря о русском продвижении на Ишимскую степь, уместно вспомнить, что во времена царствования Александра III всплывали явно тенденциозные взгляды о преимущественном праве русских перед казахами на Ишимскую степь, якобы по той причине, что русские появились здесь ранее казахов. Генерал Катанаев Г.Е. в 1885 г. выступил на заседании Западно-Сибирского отдела Русского Географического общества с докладом по этому вопросу. Он отстаивал взгляд, что казахи стали продвигаться к северу по реке Ишиму только с начала XVIII, а в особенности движение на север развернулось после разгрома Джунгарии, то есть тогда, когда Новая линия уже была готова. Это мнение, отрицало пребывание казахов в более ранний период в Ишимской степи. Оно было направлено против преобладания казахского населения над русским в регионе. Г.Е. Катанаев опасался за будущее экономическое положение русского крестьянства и казачества. По его замечанию, степное русское население давно жаловалось на то, что «орда одолела» [194, л. 15-17].

Появление таких точек зрения оправдывало завоевательный характер военного продвижения в регионе и это не случайно, потому что отвечало имперским геополитическим целям.

Но вместе с тем существовали иные взгляды на данный аспект проблемы, даже в среде самого казачества. Так, депутат I Государственной Думы России, потомственный уральский казак Т.И. Седельников в своей работе «Борьба за землю в киргизской степи» отмечает, что со второй половины XVIII столетия после строительства новых крепостей, началось усиленное наступательное движение на киргизскую степь со стороны казаков [195, с. 20].

Было бы неправильно представлять, что Новая линия, как говорилось в официальной мотивировке, ее строительство создавалась только для «лучшего защищения Сибирской границы». Как и другие военные линии, она преследовала, прежде всего, цели захвата новых территорий.

С проведением Новой линии от казахов отторгались огромные степные пространства. Новая линия была проведена намного южнее старой. Местами относ линии на новое место доходил до 200 верст. Только в районе Иртыша линия была проведена на 50 верст южнее прежних форпостов на самое близкое расстояние от них.

Одним из значительных последствий стала потеря земель, приводившая к нарушению традиционных маршрутов кочевания коренного населения, что, в конечном итоге, приводило к социально-экономическому упадку казахской общины. Казахские племена оказались в кольце, хотя и в огромном, как кажется на первый взгляд, пространственном отношении, но таком, откуда им некуда было податься в поисках лучших пастбищ, не вступив в военные столкновения с недружелюбными соседями.

И весьма кстати, северное русское полукольцо (река Урал, Уйская и Новая линия - Иртыш), по мысли И.И. Неплюева, должно было стать и отправной базой для дальнейшего наступления на степь.

Таким образом, строительство Новой линии, начатое в середине XVIII в., послужило переходом к открытой колонизации Российской империей казахских земель.

Итак, политика правительства «медленного вторжения» стало завоеванием, это позволяло держать в экономической зависимости казахов и открывало пути торгово-промышленному капиталу России на Восток, для решения этой стратегической задачи Россия должна прочно обосноваться изначально в северном регионе. В результате строительства Новой укрепленной линии в Северном Казахстане от казахов Среднего жуза отторгалась значительная территория по линии Звериноголовская - Петропавловск - Омск. Горькая линия значительно выдвинулась сетью укреплений в степь, став плацдармом для дальнейшего продвижения на Восток.

Исходя из анализа геополитических устремлений России в восточном направлении, объяснялась растущими потребностями развивающейся империи, становлением рыночных отношений. Метрополия проводила в новых колониях политику по постепенному включению региона в состав единого русского государства. Изначальным фактором была позиция военного присутсвия в крае, которая определяла внешнеполитические, социально-экономические векторы развития взаимоотношений с соседями. Это служило определенным сдерживающим фактором для противовеса устремлениям других, соперничающихся крупных государственных образований, претендующих на доминирование в крае. Это, прежде всего, касалось интересов Китая и Британской империи.

В первой половине XVIII в. Российская империя проводила интенсивную политику в казахстанском направлении, что привело к вовлечению Казахстана в орбиту интересов и сфер влияния России.

Уже, с середины XVIII столетия, на территории казахских жузов выстроились четко проложенные военные линии крепостей. Они простирались от Волжско-Каспийского региона по Южному Уралу, Западной Сибири, Зауралью и вверх по Иртышу на Алтай, тем самым, показывая соседям серьезность намерений в крае. Сеть военных укреплений пролегла по землям Младшего и Среднего жузов. Она, кроме военно-оборонительных задач, решала попутно политические, социально-экономические задачи, в ходе реализации которых шло поглощение новых территорий. Это, бесспорно меняло социально-территориальную характеристику региона для превращения края в военно-опорные пункты империи для дальнейшего продвижения на Восток.

Форсированно возведенные новые линии, в частности Новоишимская (Горькая) стали отправной базой в регионе.

2.2

Источник: ШАЛГИМБЕКОВ А.Б.. История военного продвижения и закрепления Российской империи в северном регионе Казахстана (вторая половина XVIII-первая треть ХІХв.). 2010



Оставить комментарий












Комментарии


Пока нет комментариев.