Олег Архипов. Смерть под грифом «Секретно». Часть Первая. Николай
Теперь же обратим заинтересованный взор в сторону неординарного портрета великолепного Николая Тибо-Бриньоля. Это еще один самородок и человек с непростым жизненным путем. Николай был потомком очень знатного рода прославленных инженеров и строителей. Родился он в посёлке Осинники Кемеровской области. Отец Николая, горный инженер Владимир Иосифович, скончался в 1943 году. Мама, Анастасия Прохоровна, работала школьной учительницей в кемеровской школе № 10 и на момент последнего похода сына уже вышла на пенсию и жила вместе с дочерью Елизаветой в Кемерово. Елизавета также окончила УПИ в 1941 году и трудилась в Кемерово инженером на коксохимическом заводе. Николай окончил кемеровскую среднюю школу № 12.
Род Тибо-Бриньоль прекратился вместе с гибелью Николая, он был последним мужчиной, носителем этой оригинальной фамилии. Единственный брат Николая - Владимир погиб в 1944 году во время сражения на Арской дуге.
В своей автобиографии, написанной в августе 1953 года, Николай отмечает, что при выдаче паспорта в написании фамилии вкралась ошибка. Согласно паспорту, его фамилия пишется как Тибо-Бренволь, а по документам матери Тибо-Бриньоль. Можно только представить, сколько вопросов и казусных ситуаций возникало в этом случае, потому как подпись Николай ставил в оригинальном произношении своей фамилии: Тибо-Бриньоль. И комментировал подобные ситуации Николай, скорее всего, с присущим ему великолепным чувством юмора.
«Вспоминается, какие это были ребята при жизни. В первом массовом походе по реке Чусовой в 1956 году Юре Дорошенко, Володе Линчевскому и мне достался в опекуны загадочный Николай Тибо-Бриньоль. Кроме своей необычной французской фамилии, которая доставляла ему немало хлопот (Коля был правнуком французского инженера, приехавшего работать на уральские заводы в 80-х годах 19 столетия), он поразил нас своей импозантной внешностью. Среднего роста, темненький, с приятным интеллигентным лицом и подвижными глазами, он нарядил себя в, казалось бы, немыслимые одежды. На голове — черная шапка-ушанка с болтающимися кверху не завязанными ушами, на ногах — черные резиновые литые сапоги-вездеходы, на туловище — темные штаны, прикрытые сверху простым всепогодным ватником, подпоясанным кушаком с заткнутым за него топором. Ну, прямо — молодец с большой дороги!
Коля тропил следы по свежевыпавшему снегу, учил заготавливать дрова из «сухар» (сухих деревьев), разжигать костер в условиях снежного ненастья, топить снег в ведрах на общем костре для приготовления горячей пищи и чая. При всем этом Коля источал постоянный юмор, шутки. Производил впечатление надежного, уверенного в себе человека. Да и в обычной студенческой жизни Николай Тибо-Бриньоль вел себя достойно. В свободной независимой манере общался с преподавателями и деканом строительного факультета. Был талантлив и самобытен. В туризме это проявлялось в том, что Коля с большим искусством и изяществом по крокам рисовал на маршруте рельефы местности с тщательно нанесенными горизонталями и топографическими знаками. В то время подробные карты для туристов представляли большую ценность, и все они масштаба менее миллионки были засекречены. Николай и в трудных походах был незаменим. Он мог иногда, подобно Сизифу, вкатывать свой тяжелый круглый абалаковский рюкзак на какой-нибудь из горных перевалов, изо всех сил ругая и стыдя своего неотъемлемого наездника. Юмор помогал не только ему самому, но и спутникам расслабляться от физических и стрессовых нагрузок в путешествиях. Вот почему Николай Тибо-Бриньоль при всем своем неатлетическом сложении неизменно входил в ядро самодеятельных групп, формировавшихся Игорем Дятловым для очередных путешествий...»
Не правда ли, неординарный портрет, который создал в своих воспоминаниях Евгений Григорьевич Зиновьев? И дух времени отчетливо виден, и волевые качества проглядывают из каждой строчки. Сильная, очень сильная команда была подобрана Игорем, на что он всегда и делал акцент как руководитель. Проверять, наблюдать, анализировать и в итоге брать с собой в сложные маршруты только лучших проверенных бойцов. И Коля Тибо был прекрасным и ярким тому подтверждением. Юморной, заводной и неприхотливый, славившийся своим аскетизмом человек. Он не терял свойственного ему чувства юмора даже в самых сложных и экстремальных условиях трудных походов. Несмотря на непростую судьбу сохранивший оптимизм и жизнелюбие.
Приведу строки из последнего письма Николая:
«С руководителем (похода) пока не ясно. У Дятлова какие-то осложнения с практикой. Если Игорь не сможет, то пригласим из Лысьвы Верхотурова. Я иду несмотря ни на что! Скоро начнутся сборы. Мне осталось совсем немного — оформить пару альбомов для «Буревестника». Игорь сейчас переключится на отчет. Нужно писать текст, печатать его, и вообще, мелкая, бумажная работа...
...Я работаю мастером на стройке. Немного тяжело, но под суд еще не отдали. Так что прощай, карьера, куда меня так тянули! Об этом, если будет интересно, можно будет черкнуть потом. Привет от всей нашей братии скитальцев за хорошим и новым»
Несмотря на свое некрупное телосложение, Николай всегда старался помогать товарищам по трудным походам. И действием, и примером, и шуткой, на которые он был настоящий мастер. Тибо был очень начитан, эрудирован, обладал редкостной добротой и, несмотря на свою непростую судьбу, не стал озлобленным.